С окончательным оформлением в декабре 1756 года двух противостоящих блоков стало ясно, что летом следующего, 1757 года, мир ждут кровавые побоища. Тогда взгляды враждующих сторон в первую очередь обратились к двум оставшимися нейтральными государствам.
Соединенные провинции совсем недавно, менее десяти лет назад имели опыт коалиционной войны против Франции. И этот опыт им совершенно не понравился. Французы могли проигрывать сражения, могли проиграть войну, но они неизменно оставляли после себя разграбленную пустыню в южных провинциях, медленно и неумолимо затопляя оные как наводнение.
Поэтому предложение английского кабинета вступить в союз было отвергнуто, хотя и не без споров в парламенте, где имела вес партия регентши Анны, придерживающаяся пробританских позиций (сама Анна была дочерью британского Георга II)
Тем не менее, ссылаясь на очень древний договор 1674 года, англичане потребовали от Нидерландов отправить на Остров 7000 солдат вспомогательного корпуса, причем корабли пришли на рейд Амстердама еще до принятия решения по этому вопросу. Англичанам было отказано. Дети не любят выполнять договоры отцов и английская аргументация "деды воевали!" тут не сработала.
Эта дипломатическая пощечина сильно озлобила Великобританию и привела к возникновению "холодной войны" на морских торговых путях. Любое голландское судно останавливалось капёром Его Величества, приводилось в английский порт, где ангажированный и пристрастный суд определял, что груз является военной контрабандой и подлежит конфискации вместе с кораблем, оные тут же продавались с аукциона заинтересованным лицам. Сами понимаете, что при желании военной контрабандой можно признать любой предмет.
Ответом стало введение системы конвоирования, для чего с купцов собирался т.н. "ластовый сбор", за услуги охраны. Голландский военный флот пребывал в упадке и эти поступления позволили немножко освежить корабельный состав. После долгих ожесточенных споров "морских" провинций с "сухопутными", было открыто финансирование строительства одного 58-пушечного линкора (введен в строй в 1758 году).
Торговый же флот испытывал небывалый расцвет. Рынок морских перевозок сильно пострадал, когда французы и англичане стали яростно истреблять морскую торговлю друг друга (французы поначалу даже наносили больший урон английским торгашам). Образовавшуюся нишу тут же заняли голландцы.
Нидерланды уже давно были финансовым и деловым центром Европы, поэтому за финансированием акционерных обществ, занимающихся снабжением всех воюющих сторон дело не заржавело. Приморские города работали в основном с Францией, ввозя товары-мультипликаторы (например кофе или сахар), дающие 300% прибыли, а внутренние провинции работали с оперирующими вдоль Рейна армиями. Теснейшее сотрудничество возникло с городом-государством Гамбургом. Дело в том, что Эльба с притоками образовывала важнейшую транспортную артерию на главном, саксоно-силезском театре военных действий, что поставило Гамбург в чрезвычайно выгодную позицию посредника и перевалочного пункта на пути вглубь континента и обратно к морским державам.
Кредитное плечо нидерландского капитала позволило гамбуржцам развернуться на полную мощь.
Передвижения армий в непосредственной близости от границ Нидерландов поначалу нервировали правительство. Конфигурация границы такова, что французской армии было проще срезать крюк через нидерландскую территорию по пути к владениям врагов, нежели скрупулезно следовать изгибам границы, что они частенько и делали. На каждый такой случай английское правительство поднимало шум, грозя карами. Но со смертью регентши Анны англичане совсем лишились рычагов влияния, поэтому никаких действий олигархическое правительство Провинций не предпринимало. Точно также англо-ганноверцы Фердинанда Брауншвейгского прошли через голландскую территорию в своем походе за Рейн 1758 года, причем переправу обустраивали голландские шкиперы и лодочники.
В отместку Людовик XV аннулировал торговые привилегии Нидерландов, на что те чихали, зарабатывая достаточно на других рынках, чтобы беспокоиться о потере сбыта селедки.
Тем временем продолжалась "холодная война" на море, в 1762 году голландские перевозчики с удовольствием заместили своих испанских конкурентов, вступивших в неравную войну, а англичане докатились до стрельбы на поражение по не останавливающимся для досмотра купцам. Были убитые и раненые с обоих сторон.
Совершенно в духе сегодняшних дней, объявление о новом британском 8-миллионном военном займе вызвало всплеск спекулятивных настроений в голландском обществе. Жители Провинций вообще склонны к финансовым играм, а тем летом они добровольно вывезли в Великобританию почти все свои деньги. Как писал современник, в Гааге и других городах стал ощущаться недостаток наличных денег, так что за обналичку и размен банкиры брали по 5 процентов от суммы.
Вся эта оживленная финансово-торговая движуха продолжалась весь 1762 год, когда в декабре у немногих прозорливых аналитиков кольнуло в груди.
Успешные торговые операции прошлых лет, когда у Голландии все стороны покупали снабжение для своих армий (не торгуясь, по завышенным ценам, с оплатой доставки до лагеря, с авансовыми платежами) породили бум на рынке. Даже слоупоки, что придерживали капиталы в 58-61 годах, всё таки решили наконец вложиться в беспроигрышное дело по снабжению Войны. Готовясь к поставкам фуража и продовольствия для очередной военной кампании, 1763 года, голландский рынок накалился добела.
Все кредитнулись, перекредитнулись, купили опционы на муку, хлеб, сено, овёс, затем купили фьючерсы на опционы, затем кредитнулись под залог фьючерсных контрактов, которые должны были принести прибыль, застраховали риски, перепродали страховки, вложив все деньги в профильные фирмы, выпустили акции, продали их, взяли кредит под грядущий рост этих бумаг и снова его вложили в дело. Расселись кружочком и стали ждать.
Биржевые аналитики, выступая по телевизору в прессе грамотно объяснили, что рынку бояться нечего, когда в апреле Россия и Швеция внезапно вышли из войны. Эти два государства с голландскими поставщиками и не работали. Начавшаяся в мае испано-португальская война еще больше взвинтила рост акций, ралли продолжилось.
В любовном разглядывании кривых роста прибыли, оборота, числа сделок, голландцы провели всё лето и всю осень.
И вдруг ...
CRASH! 3 ноября -перемирие на рейнском фронте между французами и союзниками.
BOOM!!! 24 ноября -перемирие между пруссаками и австрийцами.
BANG!!! 1 декабря -перемирие между испанцами и португальцами.
Осипшие, с пересохшим от предчувствий горлом, с бегающими от страха глазами, аналитики и оффициалы убеждали акционеров, что "перемирие это еще не конец войны", что таких зимних перемирий мы уже в эту войну видели множество раз, что весной всё завертится снова... Но увы им, это были именно что финальные перемирия, в столицы уже поехали посольства с полномочиями на заключение окончательных мирных трактатов.
Все военные контракты на 1763 год были безжалостно расторгнуты без каких-то компенсаций, многочисленные армии стремительно сокращались, целые полки расформировывались, конный состав распродавался.
Не то удивительно, что биржа рухнула в августе 1763 года, а удивительно то, что она так долго простояла! Инициирующим фактором стало банкротство конторы братьев Невиллов, а потом по спирали кризиса взаимных неплатежей рухнуло ВСЁ и ВСЕ.
Гамбург вообще разлетелся на мелкие атомы.
Как финальный удар молотка по крышке гроба стало известие о монетных реформах в Пруссии, Саксонии, Мекленбурге, Ангальте, Тюрингии, Пфальце.
Девальвированная монета, которой голландцы принимали авансовые платежи, запрещалась к приему в государственные учреждения этих стран, на её обмен давалась оскорбительно малое время, в оборот запускалась новая монета. Австрийские бумажные банкоцеттели тоже принимались либо с дисконтом либо с отсрочкой на несколько лет.
Как говорят, во дворах обанкротившихся голландских банков еще долгое время стояли бочки с кригсгельдами (обобщенное название германских монет военной поры с уменьшенным содержанием драгметалла). Ведь её переплавка и очистка до стандартной голландской 900-й пробы была бы актом окончательного признания и списания убытков, а этого банкиры не любят больше всего на свете).
МФК 1763-65 не является темой данной статьи, но отмечу лишь, что сила кризиса была такова, что даже сам Гоцковский пошел по пи... А это человек, совмещавший в себе могущество Березовского и Абрамовича. Пришлось распродавать имущество, в том числе коллекцию картин, покупателем стала царица Екатерина. Благодаря далекому МФК-63 мы, тупые и отсталые в финансовых вопросах русачки, имеем возможность созерцать в Петербурге золотой, базисный картинный фонд Эрмитажа. А вы говорите, что от Семилетней войны Россия ничего не выиграла...
Комментариев нет:
Отправить комментарий