Дмитрий Травин
МИСТИЧЕСКИЙ АГНЕЦ
В Генте, в соборе Святого Бавона, хранится алтарь, порой именуемый крупнейшим произведением искусства Европы. Там, в маленьком фламандском городке, нет огромных туристических толп вроде тех, что штурмуют «Джоконду» в Лувре. Гент ведь не Париж, куда все самолеты летают. До Фландрии еще добраться надо. А это по силам лишь тем немногим, кто хочет всерьез осмыслить наше прошлое. И потому пред Гентским алтарем мы можем замереть в молчании, в почтении и, увы, в почти безнадежной попытке понять смысл отрешенного лика Господа, который по таинственности своей никак не уступит таинственной улыбке Моны Лизы. Леонардо да Винчи на пике эпохи Ренессанса хотел отразить загадку сего мира. А братья Ван Эйк семьюдесятью годами раньше, в эпоху «осени Средневековья» (по выражению Йохана Хейзинги), стремились выразить загадку мира иного.
 |
| Надпись на алтаре сообщает, что он был начат Хубертом ван Эйком, «величайшим из всех», и закончен его братом Яном, «вторым в искусстве». Освящён 6 мая 1432 года. |
Как может быть Бог столь замкнут в себе? Как может смотреть Он поверх голов, не видя, не зная и даже, похоже, не желая знать тех мыслей и тех страстей, которые в нас постоянно бушуют? Как может Отец смириться с болью, которую терпит Его Сын, истекающий кровью?
История с Сыном в Генте еще запутаннее, чем история с Отцом. Центральным изображением алтаря является сцена «Поклонение Божественному Агнцу». Толпы народа стеклись к престолу, на котором стоит истекающий кровью агнец. И смотрит на нас, пронзая взглядом до самых глубин души. Вот он-то отнюдь не замкнут в себе, не чужд человеческой боли. И смотрит глазами поистине человеческими, хотя в остальном — обычный ягненок, с густой белой шерстью, хвостом и копытами. Так выглядит Спаситель в представлении величайших творцов Фландрии XV века.
Изображение Сына Божьего в виде агнца вообще-то имеет богатую историю. Агнец символизирует, как известно, чистоту, непорочность и жертвенность Иисуса, который был так назван впервые Иоанном Крестителем. Но на заре христианства, когда вера в распятого Бога была еще нелегальной, агнец использовался для маскировки: зверюшка, мол, обычная, а вовсе не предмет поклонения. Однако для осени Средневековья подобный подход был совершенно нехарактерен. Более того, писать овцу вместо Богочеловека художникам категорически запретили еще на шестом Вселенском соборе в VII веке. И вот на тебе: Генту, оказывается, закон не писан. По всей Европе Христа изображают в человеческом облике, а братья Ван Эйк предпочли овечий.
Разгадывать сию загадку я не берусь. Но есть у нее еще и простая, земная сторона. Более того, сторона вульгарно-производственная. С нее, собственно говоря, начинается экономическая история Нидерландов. О чем и пойдет у нас далее речь.
Комментариев нет:
Отправить комментарий