ЯВЛЕНИЕ ГОЛЛАНДИИ ИЗ «ПЕНЫ МОРСКОЙ»
Великие географические открытия сформировали глобальный рынок транспортных перевозок. Производство тропических сельскохозяйственных культур размещалось далеко за пределами Европы, и кто-то должен был доставлять их к потребителю через моря и океаны. Теоретически эту функцию могли взять на себя самые разные торговые посредники, но в силу различных обстоятельств вышло так, что именно Голландия стала в XVII веке крупнейшим морским перевозчиком.
Исторически наиболее сильным торговым флотом обладали две великие североитальянские республики — Венеция и Генуя. Однако уже к XVI столетию их роль стала резко сходить на нет.
Венецианцы и генуэзцы имели значительный опыт торговли на Средиземном море — так называемой левантийской торговли. Из дальних стран до Леванта груз (в основном пряности) доставлялся арабскими торговцами по суше. Затем итальянские моряки забирали товар в портах Восточного Средиземноморья и транспортировали его на запад. Генуэзцы, помимо прочего, возили еще славянских рабов из Крыма, которых им также по суше пригоняли половцы, а позднее татары.
С падением Византии основы левантийской торговли нарушились. Не то чтобы турки, обосновавшиеся в Восточном Средиземноморье, совсем прикрыли коммерцию, но тех торговых привилегий, которые венецианцам и генуэзцам удавалось получить от византийского императора, теперь уже не было. При этом географическое положение Венеции и Генуи было неудобно для трансатлантической торговли или для длительных морских путешествий в Индию в обход Африки. А ко всему прочему следует принять во внимание, что традиционный флот итальянцев (галеры и галеоны) был приспособлен лишь для примитивного движения вдоль средиземноморских берегов, но не для пересечения огромных водных пространств.
В новой ситуации венецианские купцы предпочли инвестировать свои капиталы в земельные угодья, а генуэзские банкиры взяли на себя кредитование испанской короны (после разорения Фуггеров), для чего аккумулировали свободные капиталы со всей Европы. В общем, им было чем заняться, хотя новые виды деятельности в конечном счете привели Венецию и Геную к хозяйственному застою.
Торговым лидерством на какое-то время завладели Севилья и Лиссабон, которые географически были расположены гораздо удобнее для организации коммерческих связей с Вест-Индией и Ост-Индией соответственно. Испанские и португальские моряки обладали флотом, значительно лучше приспособленным для длительных перевозок. Собственно говоря, именно они совершили Великие географические открытия и затем готовы были использовать их для собственного обогащения. Однако к концу XVI столетия Севилья и Лиссабон фактически выработали свой потенциал, войдя в неблагоприятную для бизнеса полосу развития.
Испанцы в принципе не рассматривали торговлю в качестве перспективного вида деятельности. Захватив огромные территории в Латинской Америке, они стали выкачивать благородные металлы из заокеанских рудников. Испанский флот должен был транспортировать золото и серебро в Севилью, а самое главное — охранять его от голландских и английских пиратов, которые не прочь были поживиться за чужой счет. Коммерция оказалась непрофильным видом деятельности для сильно разбогатевших испанцев. Имея легкодоступное серебро в Боливии, нет смысла искать какие-то торговые заработки. В конечном счете «ресурсное проклятие» погубило Севилью. Она перестала развиваться и выпала из европейской хозяйственной системы. Когда заокеанские рудники стали близки к исчерпанию, испанские моряки остались вообще не у дел.
Лиссабон, наверное, могла бы постичь лучшая судьба, однако Португалия попала в зависимость от испанской короны примерно в то самое время, когда Голландия обрела независимость. Судьбы Лиссабона и Амстердама стали наглядным подтверждением того факта, что свобода способствует развитию, тогда как зависимость от империи обрекает на застой. Несмотря на то что стартовые позиции у португальского города были значительно лучше да и географическое положение было более благоприятным, Лиссабон полностью проиграл конкуренцию Амстердаму, недавно еще являвшемуся простой деревушкой на задворках Европы.
Обогнал Амстердам в конкурентной борьбе и германские ганзейские города, которые исторически торговали на Балтике. Сосредоточившись на хлебной, рыбной и меховой торговле в своем исконном регионе, они, по всей видимости, даже не претендовали на то, чтобы захватить новые рынки. К тому же первая половина XVII столетия — период быстрого возвышения Голландии — оказалась трагической эпохой для Германии. Тридцатилетняя война нанесла немцам такой сильный урон, которого никогда раньше не случалось в их истории. По всей вероятности, эти неблагоприятные обстоятельства также подорвали позиции старой Ганзы.
А тем временем общая европейская потребность в товарах, поставляемых с Балтики, все возрастала. Изрядно вырубленные для судостроения леса Южной Европы уже не могли обеспечить увеличение размеров флотилий. Требовалась транспортировка древесины с севера. Более того, рост населения и общее повышение благосостояния народов требовали пополнения хлебных запасов, а потому на рынок зерна все активнее выходила Польша. Зерно транспортировалось по Висле и Одеру к Балтике, а далее вывозилось на морских судах, которые все чаще оказывались не ганзейскими, а голландскими.
Возможно, ключевой причиной победы голландцев в конкуренции стал силовой фактор. Их мощный, испытанный в боях с испанцами флот занял узкие проливы, соединяющие Балтику с Северным морем, и, таким образом, запер ганзейцев в своем собственном регионе, перекрыв возможность для транспортировки товаров на те новые рынки, к которым надо было плыть в обход Европы.
Голландия вырвалась на океанские просторы. «Летучие голландцы» мчались из одного порта в другой, доставляя грузы и зарабатывая на поставках. Если раньше даже ведущие европейские торговые центры в основном «прогоняли» товары через себя, то теперь голландцы могли обслуживать грузопотоки, вообще не имевшие никакого отношения к Амстердаму. Они поставляли продукцию из Англии во Францию. Они везли польский хлеб в Испанию, зарабатывая там боливийское серебро. Они непрерывно гоняли свои корабли между гаванями Индийского океана, торгуя пряностями, текстилем, рисом, драгоценными камнями. Благодаря транспортировке товаров голландцы имели свой процент со стоимости продукции, к производству и потреблению которой они не имели никакого отношения.
Но, вообще-то, лучше было не только продавать, но и производить, а потому постепенно маленькая страна стала обзаводиться своими собственными колониями, где наметилось организованное изготовление высокоприбыльных тропических продуктов. Наиболее успешным стало освоение Индонезии. Не столь удачно голландцы обосновались на юге Африки, откуда их затем потеснили англичане.
Деньги, как известно, идут к деньгам, и голландцы вскоре смогли зарабатывать еще и на кредите — без производства и без торговли. В Амстердаме в связи с успешным бизнесом оказалось столько свободных капиталов, что благодаря конкуренции кредиторов процентные ставки сильно снизились и брать займы оказалось выгодно именно в Голландии.
XVII столетие стало эпохой великого процветания маленькой страны. Подобного ей уже никогда больше не суждено было достигнуть. Впоследствии Голландия, естественно, развивалась и продолжала богатеть, но, уступив доминирование Англии, она уже не лидировала более в мировой экономике. Лишь в XVII веке ей суждено было сотворить чудо, показав всей Европе совершенно иной образ жизни — тот, к которому были непривычны короли и аристократы.
Комментариев нет:
Отправить комментарий